В конце 2016 Аскар Узабаев поделился со мной своими мыслями для рубрики "Правила жизни" журнала Esquire Kazakhstan.
Отредактированное интервью было опубликовано на сайте Esquire Kazakhstan 7 декабря 2016 г.
Ниже полная версия, сохраняю её здесь для истории, поскольку с сайта издания текст исчез.
33 года – это когда ты начинаешь много думать и мало говорить. В 33 года ты должен осознавать, что ты занимаешься тем, чем будешь заниматься всю свою жизнь.
В 33 года ты понимаешь, что счастье - это когда вокруг тебя абсолютная тишина. Потому что сейчас так много информации: инстаграм, интернет, какие-то звонки – нужные, не нужные, и так редко бывает, когда ты можешь остаться один и слушать свое сердцебиение, и слушать только себя и свой чистый разум.
Я недавно думал, кто герой нашего времени, и я себе нарисовал такую картину, что это молодой человек, который хочет заработать очень много денег. И это и есть наш счастливый казахстанец. Потому что других моральных ценностей, к сожалению, в нашей стране не существует.
Быть режиссером в Казахстане - это сидеть в 9 часов утра в «шашлычке» и отвечать на вопросы Esquire Казахстан
В детстве я мечтал, как все обычные дети, быть банкиром. Не знаю, почему такая идея закралась в мою детскую голову. Сейчас вспоминаю и даже думаю, очень-очень странно, вообще, как это произошло, почему. Года три или четыре в детстве я всем твердил, что хочу стать банкиром. До сих пор понять не могу, почему я так говорил, видимо, что-то сильно на меня произвело впечатление, сейчас даже не вспомню, что. А, нет, наверное вспомню. По-моему, это был Мэйсон из «Санта-Барбары», и, по-моему, моя мама или кто-то из близких сказал – смотри, какой он классный, он БАНКИР. И все. В тот момент я подумал, что надо быть как Мэйсон.
Когда все разговоры заходят за город Тараз, я для себя лишь могу вспомнить почему то две вещи, которые, действительно, являются для меня одними из самых важных вещей в моей жизни - это в Таразе, в городе, в школе я в первый раз поцеловался с девушкой и, сидя в актовом зале, репетируя школьный КВН, я понял, что хочу стать режиссером. И поэтому я думаю, Тараз в моем становлении сделал все самое важное.
КВН, на самом деле, ничего не дает. КВН забирает. Забирает талантливых людей на какое-то время и ставит их перед выбором – что им делать дальше. Дальше заниматься творчеством или, как все нормальные люди, идти и работать с 9 до 7.
Как и для всех мальчишек для меня был примером мой отец, но когда он развелся с мамой, я уже был взрослый парень. Я понял, что не с кого брать пример, и пытался быть примером самому себе сам.
С переездом в Алматы, по большому счету, во мне ничего не изменилось. В Таразе я только захотел стать режиссером, а в Алматы я им стал.
Я снимаю кино потому, что кино людям дарит эмоции.
Когда во время премьеры ты заходишь в зал и смотришь не на экран, а на людей, которые смотрят твое кино, и видишь в их глазах, что они переживают, смеются, и ты понимаешь, что вот ради этого и стоит снимать кино.
Я не умею зарабатывать деньги другим способом – не умею, не хочу и не хочу даже учиться, потому что, мне кажется, что все, что не связано с кино, это все очень скучно.
Судьбоносных встреч у меня в жизни было много, но самая важная - это когда мой отец встретил мою мать, и тогда получился я.
Почему все так случилось с партизанским кино и весь этот манифест? Честно говоря, мы просто устали уже от тех людей, которые решают, какое нам кино нужно снимать. Поэтому в укор всем хотелось пойти и делать то, что хочется делать.
Кино в Казахстане - это тот инструмент, который не работает ни во благо страны, ни во благо людей. Это печально.
В своих фильмах своим зрителям я хочу сказать только одно – ребята, давайте будем добрее. Я думаю и верю - доброта спасет мир.
Последние лет 7 или 8 я живу с одной мыслью – надо жить, а не существовать. Это очень важно для меня, потому что жизнь дается один раз и хочется ею наслаждаться по-настоящему с настоящими друзьями с настоящим людьми, которые тебя понимают.
Недавно мы сидели в очень узком кругу с близкими мне людьми, я на них всех посмотрел и сказал лишь одну вещь: «ребята, кто-то же из нас первый умрет». И я так подумал, было бы хорошо, если бы я умер первым, потому что я не видел бы смерть своих друзей.
Смерть это тоже часть жизни. И к смерти я отношусь нормально. Даже хорошо.
Женщина для меня – это, отчасти, смысл жизни. Потому что ты всю жизнь ищешь человека, который будет рядом с тобой, состарится и умрет.
Женщина иногда в творчестве мешает, иногда не мешает, иногда появляется в тот момент, когда твое творчество становится лучше. Знаю лишь только одно - все великие вещи мужчиной свершались во имя женщин.
Мы не снимали фильмы про сексизм, дискриминацию, сейчас мы снимаем все, что развлекает наш народ, и поэтому говорить о том, что в казахстанском кино существуют такие острые наболевшие темы, их просто нет, мне кажется, так далеко казахстанское кино еще не заходило.
Свобода - это когда ты ни у кого не спрашиваешь ничье мнение, ни с кем не советуешься, никому ничего не говоришь, никому ничего не доказываешь.
Просто идешь вперед и не оглядываешься по сторонам. Идешь туда, куда ты хочешь.
Свобода - это тишина.
Политика для меня очень важная вещь, я думаю, что наша политика очень скучная, не интересная. Ничего не происходит. По сути дела, мы просто живем в этой стране, но ничего не решаем.
Каждый раз, когда я приступаю к проекту, когда я разбиваю тарелку (есть такая традиция у киношников, когда все пишут свои имена на тарелке, и потом мы ее разбиваем), я всегда на площадке говорю лишь только одну вещь. Ребята, там будут стоять наши фамилии, так что, давайте постараемся, чтобы нам не было стыдно, что в этом проекте стоят наши фамилии.
Приступая к проекту, я всегда думаю, чтобы фильм получился и понравился зрителю.
Когда я приезжаю на съемочную площадку, люди, которые работают со мной давно, они смотрят лишь на мое настроение. Если настроение хорошее, значит сегодняшний день будет суперский.
Прозвища у меня нет, это надо не у меня спрашивать, но я бы хотел, чтобы меня называли гениальным, неповторимым, всемогущим, царем, богом. Я шучу.
Мне все равно, что обо мне думают мои коллеги.
Алкоголь - это очень хорошая анестезия от реальности. Я нормально отношусь к алкоголю. Он мне ничего плохого не делал. Пока.
Я снимаю комедии, потому что это всеми любимый народный жанр, на который люди ходят.
Я вынужденно снимаю легкое кино, потому что зритель не хочет напрягаться, о чем-то думать, поэтому, чтобы народ пошел, хорошо провел время и с хорошим настроением вышел из кинозала.
Для своих авторских проектов буду зарабатывать на легком кино, чтобы снимать сложные фильмы.
У меня, вообще, каждый год жизнь меняется на 180 градусов. И этот год для меня тоже не был исключением. Я стал себя чувствовать более полноценным. Я могу уже и продюсировать свои фильмы, и снимать свое кино. Я повзрослел, помудрел.
Призы получать приятно.
Когда получаешь какой-нибудь приз, в эту секунду ты стоишь и думаешь а что еще надо сделать, чтобы получить уже другой приз. Когда получали «Серебряного Георгия» в Москве за «Шлагбаум», для нас и, особенно, для меня как для продюсера, было безумно приятно понимать, что мы не зря все это делали. Потому что к партизанскому движению все начали так относиться скептически, мол, давайте, мы посмотрим, что из вас получится. А тут мы берем приз. И все как-то, более или менее, в нашу сторону серьезно взглянули и сказали, да, ребята могут. Так что, я думаю, что этот приз сделал многое в нашем партизанском движении. К нам начали относиться серьезно.
Люблю импровизировать на съемочной площадке. Магия съемочной площадки совсем другая, и какие-то моменты ты постоянно улучшаешь, сцены, диалоги становятся все лучше.
Подражать мне – самая большая глупость, которая может случиться. Я сам еще до сих пор в поиске своего киноязыка. своего видения, своей подачи, своей картинки.
Я уже устал думать о законе о кино, потому что каждый год мы его обсуждаем, каждый год мы думаем, что, вот его примут, и от этого всем станет только легче. Просто нужно снимать кино, не париться и, наверное, все таки, его когда-нибудь примут. От этого только станет лучше всем – режиссерам, продюсерам, актерам. Мне бы хотелось, чтобы это был осмысленный, хороший закон, который бы только во благо индустрии в развитии помогал бы.
Я знаю много режиссеров, у которых есть профессиональное образование, но они снимают очень хреновые фильмы. И знаю режиссеров, у которых нет образования, вот те снимают кино намного лучше чем те, у кого оно есть это. Поэтому, мне кажется, все зависит от человека. Есть сотни примеров того, как непрофессионалы приходили в кино и становились великими режиссерами. Так что образование не всегда хорошо, но какая-то основа должна быть.
Я безумно люблю «Любовь и голуби» и всем рекомендую его посмотреть.
Своему сыну в 33 года я бы сказал, что жизнь только начинается, что все еще впереди, и ты обязан быть лучше, чем твой отец.
Я скучаю по первому моменту в жизни, когда я впервые признался в любви. Я взял девушку за руку… Вот это состояние, наверное, уже никогда не повторится.
Ни о чем не жалею. На это нет времени.
Записала Дина Сабирова
Фото Алибека Шаменова
